* * *
Спорят о правде люди,
Спорят люди о зле;
Люди поспорить любят;
Спора извивист змей.
Правд на земле много,
Правд этих — винегрет;
Возьмешь — сковырнешь
ногтем,
И правды иной нет.
На ту, на другую правду
Свой существует сезон;
Меняются правды как платья,
То же творится со злом.
О правде, о зле слов-то! —
Валятся как листва...
От человека — условности,
А правда — от Божества.
* * *
А есть ли правда под луной?
Иль только тени полуправды?
Мир, где забот зерно и праздность, —
При светлом дне полутемно.
Всяк в правде видит идеал,
Или всего лишь — идеальчик.
А что там - в полумиле дальше? —
Траншея, трещина, провал?
А правда - лишь одна — Отец
Всевышний, и его законы:
Он в полуправду не закован,
Он непреклоннейший истец.
* * *
Я жизнь люблю с ее причудами,
Хотя ценитель и плохой;
С ее горениями, остудами,
С ее зерном и шелухой.
Всевышний знает жизни цену;
Его шторма, его и гладь,
Он выпустил нас всех на сцену,
Мы роль обязаны сыграть.
Почти вслепую тянем строки
Среди непонятого груд.
Быть может, не осудит строго
Он нас за глупую игру.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Поэзия : 1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.
